Неточные совпадения
Каждая строка Розанова
свидетельствует о том, что в нем не произошло никакого переворота, что он остался таким же язычником, беззащитным против
смерти, как и всегда был, столь же полярно противоположным всему Христову.
Прежде ж
Чем Дмитриева мать, царица Марфа,
Свидетельствовать будет на Москве,
Что сын ее до
смерти закололся
И погребен, ты выедешь на площадь
И с Лобного объявишь места: сам-де,
Своими-де очами видел ты
Труп Дмитрия, — и крестным целованьем
То утвердишь. Меж тем я со владыкой
Велел везде Отрепьеву гласить
Анафему: в церквах, в монастырях,
На перекрестках всех, его с амвонов
Велел клясти! Быть может, вразумится
Чрез то народ.
При всей утопичности его стремлений, лучше всего обличенной его безвременной
смертью, этот замысел, воодушевлявший все его художественное творчество, не есть простая фантазия, он есть симптом, полный глубокого значения, ибо
свидетельствует о появлении новых зовов, предвестий и предчувствий в современной душе, и прежде всего в русской душе, как наиболее раскрытой будущему и особенно чуткой к знамениям конца.].
Тоска бытия молчаливо
свидетельствует, что оно отравлено небытием, и жизнь несет в себе
смерть.
Что «уподобление» понимается здесь вполне реально,
свидетельствуют я дальнейшие слова того же текста о послушании даже до
смерти крестной.], но при этом восприняв его последствия, тяготеющие над человеком, мог Господь совершить спасение мира.
Стоическая этика
свидетельствует о высоком нравственном усилии человека, но, в конце концов, это этика упадочная и пессимистическая, потерявшая смысл жизни и отчаявшаяся, этика страха перед страданиями жизни и
смерти.
И
смерть отрицательно
свидетельствует о силе Божьей в мире и о Божьем смысле, обнаруживающимися в бессмыслице.
«Нет
смерти», говорили все великие учители мира, и то же говорят, и жизнью своей
свидетельствуют миллионы людей, понявших смысл жизни. И то же чувствует в своей душе, в минуту прояснения сознания, и каждый живой человек. Но люди, не понимающие жизни, не могут не бояться
смерти. Они видят её и верят в неё.
— Да ведь учение это явно спасает их от нас, и он
засвидетельствовал его своею
смертью, — сказал Вельзевул.
От мысли, что он отравился, его бросило и в холод и в жар. Что яд был действительно принят,
свидетельствовали, кроме запаха в комнате, жжение во рту, искры в глазах, звон колоколов в голове и колотье в желудке. Чувствуя приближение
смерти и не обманывая себя напрасными надеждами, он пожелал проститься с близкими и отправился в спальню Дашеньки. (Будучи вдовым, он у себя в квартире держал вместо хозяйки свою свояченицу Дашеньку, старую деву.)